Банальная разборка на лестнице ресторана прервала карьеру актера на самом ее пике. Артист вышел из двухнедельной комы – но это был уже совсем другой человек.
В лучах славы
«Транссибирский экспресс», «Трактир на Пятницкой», «Раба любви», «Зеленый фургон», «Остров сокровищ», «Пиковая дама», «Хождение по мукам»… Кто не знает этих фильмов? Кто не видел Константина Григорьева в самых разных ролях?
Его карьера бежала впереди него. Баловень судьбы, любимец женщин – он писал картины маслом, публиковался в журналах, виртуозно играл на гитаре, писал оперетты и песни.
Деньгами сорил с невообразимой легкостью, кутил в лучших столичных ресторанах, на сцене отдавался сполна, влюблялся то в одну, то в другую, то в нескольких сразу. Григорьев часто попадал в разные скандалы. Одни говорили, что характер у актера такой: взрывной, бескомпромиссный – чуть что, сразу правду-матку в глаза. Другие твердили, что сумасшедшая популярность, толпы поклонников, огромные деньги вскружили голову и без того неуемному актеру.
Из безобидного скандалиста он превратился в бесшабашного сквернослова и хама. Но если коллеги закрывали глаза на все недостатки талантливого актера, то посторонние люди не простили Григорьеву его нрав. Полное отсутствие какой-либо дипломатии и дурной характер не раз играли с ним злые шутки. Одна из них стоила ему не только карьеры, но и здоровья.
Роковая ссора
17 февраля 1984-го. Закрытый ресторан Всероссийского театрального общества. Как говорится, чужие здесь не ходят. Григорьев выпивал на пару с другом и актером Борисом Борисовым. И без того «заводному» Константину, в тот момент еще и в подпитии, вдруг показалось, что сидевшие за соседним столиком двое мужчин с характерными признаками «голубизны» не то глянули на него не так, не то сделали какие-то знаки внимания.
Он сказал «голубым» что-то грубое. Те ответили. Слово за слово, пошли разбираться на лестницу. Кто там первым сказал: «Пойдем выйдем», уже и не суть важно. Другое дело, что Григорьев пресек попытку друга Борисова выйти вместе с ним. Сказал: «Наливай пока – сейчас разберусь с этими и вернусь».
Спустя четверть часа Григорьева обнаружили без сознания в низу лестницы в лужи крови и без сознания. Две недели актер провел в коме. Врачи лишь разводили руками, а близкие готовились к… похоронам.
Но Григорьев очнулся. Правда, выяснилось, что у него частичная потеря памяти и дисфункция левого полушария головного мозга. Одна за другой восемь проведенных операций улучшению состояния не способствовали. Константин превратился в абсолютно другого человека. С трудом говорил, частично потерял память, двигался как старик. Но именно тогда с его помощью удалось хотя бы частично восстановить картину случившегося.
В тот день для разговора на лестницу он шел первым – едва вышел, как почувствовал удар чем-то тяжелым по голове. Покатился по лестнице, раз за разом ударяясь о ступени головой. Дальше – провал.Что интересно, злодей, разрушивший жизнь актера, так и не был найден. Хотя визуально милиция начала проверку. Пытались найти истину родственники и друзья Григорьева. Но…
Бывшая гражданская супруга актера Алла Майорова позже вспоминала: «Скольких я там расспрашивала – но все, официанты, швейцары – глаза отводят в сторону и молчат, словно им по сто рублей дали». По мнению Аллы, кто-то очень влиятельный приказал делу ход не давать, хотя найти виновника трагедии для следствия едва ли могло представлять трудность. В тот день в ресторане были только свои.
Занимался поисками мерзавца и актер Борис Борисов, чувствовавший за собой вину в том, что не вышел тогда на лестницу вместе с Константином. Но тоже без результата.
Не такой как все
Из больницы Константин Григорьев вышел постаревшим на 10 лет. Левое полушарие отказывалось вспоминать слова, актер почти лишился слуха, речь заметно исказилась. Злые языки начали злорадствовать: Григорьев сошел с ума.
Многие отвернулись. Но не все. Олег Ефремов не стал увольнять из своего театра актера, который не мог ни запомнить из текста ни строчки, не сказать толком на сцене ни слова.
Возможно, роли типа глухонемого Герасима из «Му-Му» кому-то могли показаться издевательством над больным актером, но на самом деле возможность играть была терапией не хуже больничной.Однако, скверный характер так никуда и не делся. Однажды во время получки Григорьев обиделся на маленькую зарплату и из театра ушел. Навсегда.
Не слишком везло недавнему любимцу женщин и с верными любящими женами. Первый брак распался, когда сынишке было около пяти. Второй брак с начинающей актрисой вообще был ничего не значащим и быстро распался – супруги так и не поняли, зачем они вообще пошли в ЗАГС.
Собирался жениться в третий раз, как раз накануне получив в столице новенькую «двушку», но произошла та трагедия на лестнице. Выхаживать больного актера невеста не захотела – исчезла, как и не было.
Однако, очень быстро Григорьева прибрала к рукам молоденькая провинциалка. Однажды симпатичная девушка помогла актеру перейти дорогу, а уже спустя неделю переселилась из своей съемной комнатки в его квартиру в центре Москвы. Через год дамочка родила мальчика. И тут злые языки шептали: мол, Григорьев ходит-то с трудом, какие ему женщины! Не он отец этого ребенка. Однако, новая жена тщательно оберегала больного супруга от общения с его немногими друзьями, которые могли открыть ему глаза.
Оберегала настолько, что когда Григорьев один раз пытался вразумить жену, устроившую в доме очередную пьяную вечеринку с друзьями, он оказался в… психушке. После выхода из больницы, по наущению супруги актер в 89-м продает квартиру в центре Москвы и переезжает в Питер – в неблагополучную окраину. По мнению многих, разница в деньгах в такой сделке должна была быть не маленькой, но куда делись эти деньги, можно было только догадываться.
Сама же супруга, сплавив Григорьева из Москвы, подала на развод и начала новую жизнь. При этом еще пыталась отсудить даже часть этой питерской квартиры бывшего мужа, шантажируя сыном. Но актер и сам к тому времени прозрел, заявив, что ребенка своим сыном не признает.
Одинокий больной старик
В северной столице Константин Григорьев жиле уединенно и очень бедно. Когда-то Григорьев был вхож в дома к Алисе Фрейндлих, Анастасии Вертинской, Олегу Басилашвили... Позже никто из прежних друзей не вспомнит своего товарища по цеху.
Пытался навещать сын от первого брака, но после того, как в последний визит отец грубо выставил его за дверь, приезжать перестал. Больше всего, рассказывали друзья из его прежней жизни, он любил свою дочку от второго брака, но она погибла давно, выбросившись из окна.
В последнее время из дома бывший актер выходил лишь пару-тройку раз в месяц – за пенсией и алкоголем. Из еды в квартире почти ничего не было, да и само помещение уже мало напоминало жилище. В спальне - прожженная тахта, расшатанный стол и телевизор. В стене - ржавый гвоздь, на котором висит расстроенная гитара. Во второй комнате - горы поношенных грязных вещей, которые забывали приятели Григорьева после недельных запоев. Третья - длинная комнатушка-вагончик с узорчатой паутиной под потолком - служила ночлежкой для собутыльников. Крошечная кухня была завалена пустой тарой и какими-то засохшими объедками, которые никто не убирал.
Круг его общения тоже уже был другим. Вместо творческой богемы – случайные собутыльники в ближайшей пивнушке. Такие выходы в «свет» часто заканчивались печально. Несколько раз его грабили те, кого он угощал. А бывало, и наоборот – узнают в лицо когда-то известного актера, пригласят за свой столик, напоят, а потом якобы пойдут до дома провожать. Ну, и в темном переулке по башке, а всю его пенсию забирают.
Умер актер 26 февраля 2007 года в возрасте 70 лет – тихо, незаметно, брошенный и забытый. Так порой для великих заканчивается… «хождение по мукам».
