По указу Медведева чиновники должны отчитываться перед начальством и прокуратурой о любых попытках дать им взятку. На вопрос Infox.ru: «Предлагали ли взятку вам?» -- большинство опрошенных чиновников ответить отказались; похоже, их испугало бы слово «взятка» в любом упоминании. А те, кто ответить согласились, рассказали, что сделать, чтобы взяток не предлагали, и как довести взяткодателей до суда.
На прошлой неделе Дмитрий Медведев подписал указ о том, что государственные чиновники должны докладывать работодателю и представителю прокуратуры обо всех случаях, когда им предлагают взятку. Собеседники Infox.ru согласились, что такие истории происходят с большинством чиновников. Но если госслужащий взяток не берет принципиально, к нему перестают поступать подобные предложения. Также взяток не предлагают тем, от кого нельзя напрямую ничего добиться.
Андрей Кашеваров, заместитель руководителя Федеральной антимонопольной службы России: «Я не на том уровне, мне напрямую взятки предлагать бессмысленно. А не напрямую, ну как вам сказать… со времен Ильфа и Петрова по России бродит еще много сынов лейтенанта Шмидта».
Никита Белых, губернатор Кировской области: «Таких случаев не было. Во-первых, это может быть связано с тем, что я недавно выполняю функции губернатора. Во-вторых, изначально была сформулирована такая позиция, что со мной на тему взяток говорить бесполезно. Я декларировал свои доходы, и каждый может посмотреть, что я особенно не нуждаюсь в деньгах. В плане управления регионом моя задача лежит в эффективном управлении, а не в личном обогащении. Поэтому таких прецедентов не было».
Александр Нерадько, руководитель Федеральной аэронавигационной службы России: «Нет, не было таких случаев».
Олег Митволь, префект Северного административного округа Москвы, в недавнем прошлом замглавы Росприроднадзора: «Я когда-то через страницы «Комсомольской правды» заявлял, что все взятки мне можно давать только в присутствии корреспондентов «Комсомольской правды» или одного из каналов телевидения, то есть пытаться подкупить меня можно только при телекамерах, для удобства следственных органов. Но некоторые не поверили, решили, что не может быть чиновника, который не берет взятки. Была известная история, когда мне пытались дать взятку, для взяткодателей это закончилось семью годами тюрьмы. Это была преступная группа, в числе которой были и сотрудники МВД, они по заказу бизнесменов подкупали неугодных чиновников, а потом их за это же и сажали. К тому времени они дали взятки двум чиновникам, и те находились под следствием. А на мне сломались. Они дважды пытались мне дать взятку, с перерывом в несколько месяцев. Мою скромную персону оценили в $1,2 млн. Наши встречи с ними, как выяснилось потом, записывались. Но все, что они могли бы мне предъявить, – это бранное слово, которое я им сказал, после чего встал и ушел. И это единственное, за что мне в этой истории неудобно. Они просто не понимали, что бьются головой в закрытую дверь. Даже если бы они переоделись Дедами Морозами, у них бы ничего не получилось. В ночь перед судом мне звонил папа главного обвиняемого и говорил, что из-за меня сядет в тюрьму его сын. А провоцировать меня на взятку, чтобы посадить, – это нормальное явление?»
Игорь Юнаш, бывший первый замначальника Федеральной миграционной службы: «Историй таких, надо полагать, у любого чиновника достаточно много. Ну, со мной как раз все было ясно и понятно. Пара человек так совалось, но услышали ответ, и все поняли. А в этом обществе информация о том, заинтересован человек в таких делах или нет, разносится быстро. Если люди знают человека на протяжении многих лет, если имидж определенный существует, уже не лезут с глупыми этими идеями».
Юлия Бондарева, начальник управления контроля на рынке финансовых услуг Федеральной антимонопольной службы России: «Нет, у меня в практике таких случаев не было, но знаю, что такие случаи были в практике моих подчиненных, даже проводились внутренние расследования. Насколько я помню, кто-то попытался предложить деньги начальнику отдела за какое-то согласование. Начальник отдела отказался и написал заявление в нашу службу внутренней безопасности, и в его кабинете была установлена камера. Но эти люди больше не приходили».
